В Калининграде часто вспоминают, что Кёнигсберг бомбили англичане. Говорят — сожгли Кнайпхоф, разрушили собор, стерли старый центр. Но за этими словами редко стоят подробности: кто летел, зачем, что именно здесь происходило в августе 1944-го.
Я решил поднять документы, воспоминания очевидцев — и оказалось, что история куда сложнее, чем принято считать. Давайте посмотрим на неё без привычных шаблонов.
Когда небо стало оружием
Ночи с 26 на 27 и с 29 на 30 августа 1944 года стали самыми страшными за всю историю города.
Бомбардировщики Королевских военно-воздушных сил Великобритании (Royal Air Force, RAF) шли с запада через море — туда, где никто их не ждал. Сотни тонн фугасных и зажигательных бомб, зажигательные смеси, похожие на напалм — впервые применённые именно здесь.
Вот что было записано в журналах RAF о той страшной ночи 29/30 августа 1944 года:
189 бомбардировщиков «Ланкастер» из 5-й группы совершили одну из самых успешных атак на Кёнигсберг за всю войну.
Из-за дальности до цели можно было взять на борт только 480 тонн бомб, но серьёзный ущерб был нанесён четырём выбранным точкам прицеливания.
Этот успех был достигнут, несмотря на 20-минутную задержку начала атаки из-за низкой облачности. Бомбардировщики терпеливо ждали, расходуя драгоценное топливо, пока самолёт-корректировщик не нашёл брешь в облаках и старший пилот-бомбардировщик, командир эскадрильи Дж. Вудрофф, вероятно, самый опытный старший пилот-бомбардировщик 5-й группы, не дал команду начать атаку.
По оценкам командования бомбардировочной авиации, в Кёнигсберге был разрушен 41 % жилых домов и 20 % промышленных объектов.
Над целью было оказано ожесточённое сопротивление истребителей, и 15 «Ланкастеров», что составляет 7,9 % от общего числа, были потеряны.
Британское командование говорило: «удар по восточной базе Германии». Но город не был базой — он был домом для тысяч гражданских. На узких улочках между Прегелем и Кнайпхофом жили дети, шли свадьбы, продавали хлеб, играли орган в кафедральном соборе. И всё это сгорело за одну ночь.
Когда центр превратился в пепел
Пламя началось на острове Кнайпхоф, потом перекинулось на Альтштадт и Лёбенихт.
Горели крыши, рушились своды, плавился металл колоколен.
Фотографии RAF потом покажут серое пятно вместо города: выжженное сердце Восточной Пруссии.
Сгорел собор, биржа, театры, университет.
Сгорела память — не от времени, а от температуры, когда даже камень не выдерживает.
Свидетель Михаэль Вик
Михаэль Вик, уроженец Кёнигсберга, пережил эти налёты подростком.
В своих воспоминаниях «Zeugnis vom Untergang Königsbergs» («Закат Кенигсберга: Свидетельство немецкого еврея») он описывает ночь с 29 на 30 августа 1944 года:
«Прошло всего три ночи, и 29 августа нас опять загнали в подвал. Это был неописуемый ад. Налётам и взрывам не было конца.
Несколько раз казалось, что попали в наш дом, но мы ошибались.
Хуфен, окраинный район Кёнигсберга, был разрушен лишь частично.
В этот раз весь центр города — от Северного вокзала до главного — бомбардировщики планомерно и добросовестно усеивали канистрами с напалмом, впервые применённым именно здесь, и разрывными и зажигательными бомбами.
В результате весь центр вспыхнул почти разом. Резкое повышение температуры и мгновенное возникновение сильнейшего пожара не оставили гражданскому населению, жившему в узких улочках, никаких шансов на спасение. Люди сгорали и у домов, и в подвалах».
Эти строки — как ожог, оставшийся на бумаге. В них нет гнева, но есть знание того, что город погиб не на войне — а в огне, которого никто не должен был видеть.
Когда город перестал быть городом
После августа Кёнигсберг уже не был прежним. Он стоял, но не жил. Кирпичи остыли, улицы заросли пеплом, а над Прегелем стоял запах гари и соли. В подвалах оставались тела, в колодцах — дым, и только крыши, уцелевшие на окраинах, блестели под дождём, как глаза тех, кто пережил катастрофу.
Когда через полгода сюда пришла Красная армия, перед ней был не город, а руины.
Советские солдаты штурмовали форты, но стены уже были мертвы. Бои закончились, но пепел остался.
Память, которая не остывает
Сегодня мы идём по этим местам — по Советскому проспекту, по улице Черняховского, по набережной, где когда-то стояли каменные дома. И под каждым шагом — слой старого города.
Кёнигсберг не исчез: он просто ушёл вниз, под асфальт, в землю, в память.
Огненный август 1944-го стал для него не концом, а превращением — из города в воспоминание.
И, может быть, именно поэтому Калининград так живёт: как будто знает, что под ним — пепел, но не молчит о нём.
Источники:
- Михаэль Вик — Zeugnis vom Untergang Königsbergs, München: C.H. Beck, 2004.
- Imperial War Museums — Reconnaissance Photographs of Königsberg, 1944.
- IBCC Digital Archive — Operational Records No. 5 Group RAF, August 1944.
- The Bombing of Königsberg in World War II, UK National Archives.